Снять маски

Снять маски с корпораций Антон Иванов предложил, выступая на совещании председателей арбитражных судов в Ростове-на-Дону.

По словам Иванова, нужно проработать вопрос о внедрении в российскую арбитражную практику доктрины «прокалывания корпоративных покровов». Эту доктрину используют в англосаксонском праве, она позволяет преодолевать злоупотребления статусом юридического лица и взыскивать долги непосредственно с выгодоприобретателей, стоящих за компанией, объяснил он, эта мера - шаг к социальной ответственности бизнеса.

Речь идет о взыскании долгов с бенефициаров не только при банкротстве, но и по гражданскому иску, объяснил «Ведомостям» Иванов: «Пока идея на стадии обсуждения». Часто встречается ситуация, когда из компании выводятся активы в другую либо она ликвидируется, а бизнес продолжает работать с теми же бенефициарами и даже под тем же брендом, рассказывает Иванов, цель инициативы - защитить не только банки или контрагентов, но и потребителя, который купил товар с гарантией, а торговец сменил вывеску и не хочет отвечать.

В начале 2009 года совокупный долг компаний, входящих в «Базовый элемент» Олега Дерипаски, составлял около $27 млрд., и компании бизнесмена не платили кредиторам. Журнал Forbes тогда оценил состояние Дерипаски в $3,5 млрд. Оказавшаяся в похожей ситуации Mirax Group Сергея Полонского в 2009 году должна была погасить долги на $601 млн. По оценке журнала «Финанс», состояние Полонского составляло $700 млн.

Иванов уверен, что такие меры необходимы, раз государство не собирается усложнять процедуру регистрации компании. Предложенные поправки не разрушают ограниченной ответственности юридического лица - речь идет об экстраординарных мерах, следует описать порядок и объем доказывания злоупотреблений, которые приводят к ответственности, замечает Иванов.

Рабочая группа по созданию международного финансового центра в России уже предложила такие поправки в Гражданский кодекс, рассказывает один из ее членов - партнер «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Дмитрий Степанов: предлагается переработанная редакция нормы о снятии корпоративных покровов. Контролирующее фирму физическое или юридическое лицо несет по ее обязательствам солидарную ответственность, если сделки, по которым возникли обязательства, проводились по прямому или косвенному указанию бенефициара. Ответственность возникает, если бенефициар вел себя недобросовестно, например действовал во вред интересам других участников или акционеров компании либо добивался непропорционального распределения прибыли. А при трансфертном ценообразовании считается, что убытки обществу причинены контролирующим лицом.

Примерно того же подхода придерживается и Минэкономразвития: не нужно повышать барьеры на входе в бизнес, увеличивая минимум уставного капитала, нужно ужесточать ответственность тех, кто стоит за компанией. Доктрина, предложенная Ивановым, уже внедряется в законодательство, говорит директор департамента Минэкономразвития Иван Осколков: при банкротстве ответственность и сейчас может быть возложена на менеджеров, в первом чтении приняты поправки, которые не допускают ликвидации компании с долгами. В экстремальных ситуациях, если к ним привели действия собственников, ограниченную ответственность можно и снимать, согласен Осколков.

Собственники уже отвечают за свои компании, но в усеченном виде и в основном при санации банков Агентством по страхованию вкладов (АСВ), замечает Степанов. АСВ привлекает к субсидиарной ответственности как топ-менеджмент банка, так и членов совета директоров, действия либо бездействие которых привели к банкротству. Доказать причастность акционеров к банкротству гораздо сложнее, признает первый заместитель гендиректора АСВ Валерий Мирошников: например, привлечь их за бездействие, если они вовремя не представили план финансового оздоровления, практически невозможно - они заявляют, что менеджмент банка не уведомил их о проблемах в банке.

Другая проблема - в качестве бенефициара компаний часто предстает адвокат из офшора. Например, бенефициаром «Выборгской целлюлозы», руководство которой Следственный комитет подозревает в попытке похитить из бюджета около 2 млрд. руб. через возмещение НДС, считается Александр Сабадаш, но юридически доказать это не получается.

Участники рынка считают собственниками «Домодедово» бизнесменов Валерия Когана и Дмитрия Каменщика, но фактических доказательств этому также нет.

Требования к раскрытию бенефициаров первым в России ввел банковский регулятор: с 2004 года банки обязаны раскрывать реальных владельцев ЦБ, а с 2010 года - всем желающим на собственном сайте. Но полностью рассекретить выгодоприобретателей банков регулятору не удалось. Существуют различные схемы замещения реальных собственников, рассказывает замдиректора департамента аудита ФБК Роман Кенигсберг: доверительные управляющие либо номинальные владельцы, которые могут быть голландскими подданными и действовать по доверенности третьей стороны, семейные офшорные трасты. Траст выступал, в частности, владельцем Межпромбанка, связь банка с Сергеем Пугачевым Банку России юридически доказать пока не удается.

Чтобы проще искать бенефициаров компаний, должен действовать принцип «знать своего клиента», говорит Иванов: т. е. представители компании, например адвокаты или аудиторы, должны рассказывать, в чьих интересах они действуют, и нести ответственность за достоверность этих сведений. В Швейцарии адвокату, зарегистрировавшему недвижимость и указавшему неверного бенефициара, грозит уголовная ответственность, замечает Иванов.

«Моя человеческая позиция - собственник должен отвечать за то, что делает, и в первую очередь материально, - говорит владелец Московского кредитного банка Роман Авдеев. - С другой стороны, есть правовые нормы, на которых основан весь мировой бизнес и построено корпоративное право, и в соответствии с ними собственник отвечает в пределах своего капитала».

Представитель «Базэла» отказался от комментариев, Полонский был недоступен.

По материалам Ведомости