Верховный Суд пришел к выводу, что не всегда формальный подход об уплате налога лицом, на котором зарегистрировано транспортное средство, является обоснованным.
Верховный Суд защитил права бывшего собственника проданного с торгов за долги судебными приставами-исполнителями автомобиля.
Спор возник вокруг извечного вопроса: кто обязан платить транспортный налог после перехода права собственности переходит к другому лицу и до момента внесения изменений в регистрационный учет. В данном деле была особенность, которую налоговый орган и суды первой и апелляционной инстанции сочли несущественной: гражданин не являлся стороной договора купли-продажи ТС, реализованного службой судебных приставов, и не имел возможности снять автомобиль с регистрационного учета. Однако, ввиду того, что по данным ГИБДД держателем прав собственности оставался гражданин, налоговый орган продолжал исправно выставлять уведомления и требования об уплате налога в течение нескольких лет.
Налогоплательщик оспорил правомерность действий инспекции. Суды первой и апелляционной инстанций согласились с налоговым органом и отказали физическому лицу в удовлетворении его требований. Обоснование было стандартное: ввиду того, что истец не снял автомобиль с регистрационного учета в соответствии с надлежащей процедурой, налоговый орган имел полное право взимать с него транспортный налог.
Судебная коллегия ВС по административным делам не согласилась с выводами нижестоящих судов и отменила вынесенные по делу судебные акты по следующим основаниям (Кассационное Определение ВС РФ от 04.10.2019 № 71-КА19-3).
В исключительных случаях, установленных приказами МВД России, у приставов есть полномочия обращаться в рамках межведомственного взаимодействия в органы ГИБДД, в том числе по вопросам изменения регистрационных данных ТС должников. Учитывая тот факт, что гражданин не был стороной договора [принудительной] купли-продажи ТС, Верховный Суд пришел к выводу, что он является ненадлежащим субъектом для обращения в органы ГИБДД по вопросу снятия ТС с регистрационного учета. Суд также установил, что в инспекцию была представлена копия договора купли-продажи спорного автомобиля, то есть налоговый орган знал о факте и основаниях выбытия объекта из владения гражданина и прекращении у него права собственности.